От норвежской границы до полей сражений в Украине: Дмитрий Василец рассказывает свою историю

“Я считаю, что мне нужно оставаться здесь в России. Разговаривать с людьми, говорить правду, поддерживать их. Даже под риском того, что меня в дальнейшем могут снова закрыть” – говорит бывший военный Северного Флота Дмитрий Василец в интервью Barents Observer. В конце сентября 2024 года молодой человек освободился из колонии в рамках условно-досрочного освобождения.

"Либо ты, либо тебя"

“В январе 2022 мы ничего не знали, – говорит Дмитрий. – Слухов никаких не было, мы просто ехали на учения. Но какое-то предчувствие висело в воздухе. Обычно одна БТГр (батальонно-тактическая группа – прим. ред.) остается, чтобы прикрывать нашу северную границу (норвежскую – прим. ред). А тут обе группы отправили на учения, во время моей службы такого еще не было. Мы просто погрузили технику, подготовили людей и отправились под Курск (город на границе с Украиной). Разместились в палаточном лагере.

Как заместителю командира роты по военно-политической работе, Дмитрию поручили купить телевизор в палатку своего подразделения. "Это меня тогда немного успокоило, – говорит он, – Я думал, раз нужен телевизор, значит, это действительно просто учения." Но за два дня до начала вторжения всё изменилось.

 "Парни рассказали, что командир построил личный состав и объявил, что мы будем заходить на Украину. Началась суматоха," – рассказывает Дмитрий Василец о первых днях вторжения. – В лагере стали показывать видеообращение Путина, раздавать листовки с указаниями о борьбе с нацистами и строгими запретами на мародерство. "Я даже не читал эти листовки, – признаётся Дмитрий, – состояние было совершенно непонятное."

В ближайших к границе населенных пунктах российских военных встречали местные жители с российскими флагами. Дмитрий считает, что это была заранее подготовленная акция для мотивации людей и поднятия боевого духа.

 "Мы спали по два-три часа в сутки, – вспоминает он. – Потери были огромные, поступали постоянные доклады. Моя работа была штабной: карты, обмен информацией, организация взаимодействия. В прямых боестолкновениях я не участвовал."

"У тех, кто принимал участие в боях, когда они видят гибель своих товарищей и подчинённых, автоматически срабатывает инстинкт: либо ты, либо тебя," – рассказывает Василец. – Страх смерти был у всех, но меня больше всего держала ответственность за своих людей, она не позволяла мне просто так уйти”.

"Я был привязан к своим подчиненным," – добавляет он.

"Когда начался отток военнослужащих, нам начали приходить “прайс-листы”. Там было написано: самолет уничтожишь – 200 тысяч, танк уничтожишь – 100 тысяч, взвод уничтожишь – 50 тысяч. Примерно так, – вспоминает Василец. – Внутри меня был такой диалог: получается, нас просто покупают? Типа мы наемники? Это ведь для наемников такая система. Мне не хотелось в это верить, что я стал наемником, а там, наверху, решили, что нас просто можно купить.".

“Спустя время, ты начинаешь осознавать, что ты на территории другого государства и понимаешь, что твоя сторона не права, – продолжает Дмитрий. – Вокруг смерть, идут боевые действия, а тебя внутри разрывает на части. Понимаешь, что нужно уходить, но не можешь, ты переживаешь за своих товарищей”. 

Василец вспоминает, как однажды переходил из одного пункта в другой. Тогда из дома вышла пожилая женщина, которая со слезами кричала: «Когда же это всё закончится?»

После того как погибли двое его близких друзей – Алдар Соктоев и Максим Беланчик, Дмитрий не смог сдержать слёз. "Накатила ненависть, – признаётся он. – Но потом ты понимаешь, что погибших людей уже не вернуть. Внутри меня просто разрывало. Я понимал, что отвечая убийством на убийство, ты только продолжаешь этот круговорот ненависти. Но даже тогда я не смог уйти."

Смерть друзей уничтожила в нем чувство страха. "Я начал двигаться на автопилоте, – рассказывает Дмитрий. – Перестал надевать бронежилет и экипировку. К пятому месяцу я был в таком психологическом состоянии, что действительно хотел, чтобы что-то уже прилетело и все закончилось. Хотелось уехать оттуда либо двухсотым – погибшим, либо трехсотым - тяжело раненым.

Уход со службы

К середине пятого месяца войны Дмитрию в штабе армии предложили отправиться в отпуск. Это казалось лучом надежды, но отпуск не одобрили, написав, что он сможет уехать только "после окончания СВО". Поняв, что он больше не выдержит, Дмитрий собрал вещи и отправился в бригаду, чтобы разобраться. "Мне сказали, что заменить меня некем, но после того, как я настоял меня отпустили," – говорит он. Сдав оружие и купив гражданскую одежду, Дмитрий отправился домой к близким.

Там он встретился с женой погибшего друга Максима Беланчика. Вместе они вначале поехали в Улан-Удэ на могилу второго погибшего друга Алдара Соктоева, а после и близ. Читы к родным Максима. "Близкие люди были убиты горем, – вспоминает Дмитрий. – Когда мы стояли у могилы Алдара, рядом уже было поле новых вырытых могил, свежих, для следующих погибших. Это было ужасное зрелище." 

Дмитрий снова вернулся в часть, чтобы подать рапорт на увольнение. Он написал, что отказывается выполнять все дальнейшие приказы, касаемые участия боевых действиях по личным причинам. Это происходило до объявления Путиным частичной мобилизации. Начался процесс увольнения Васильца со службы.“Я начал думать, чем мне заниматься, куда ехать, в общем, планировать свою судьбу. А потом объявляют частичную мобилизацию, я еще был в процессе увольнения. Мне и другим отказникам сказали: Либо тюрьма, либо на войну едешь. Когда на построении спросили, есть ли те, кто отказывается (ехать на войну снова – прим. ред.), я сделал шаг вперед”, – вспоминает Дмитрий Василец.

«Все преходяще и это пройдет»: как прошли год и три месяца в заключении

«Когда я убыл в колонию, то понимал, что это определенный этап моей жизни, который мне нужно будет пройти. Меня успокаивала такая фраза «Всё, преходяще и это пройдёт»».

Дмитрий отбывал срок в колонии-поселении в республике Калмыкия. Такой тип колонии считается самым «лайтовым» по нынешним меркам российских тюрем. Осужденные там могут работать на различных предприятиях.

Еще одна особенность убытия в колонию-поселения: осужденные могут добираться до нее самостоятельно, предварительно купив билеты. «На тюремном языке таких людей называют первоходы», — отмечает Василец.

Первый месяц Васильца не устраивали на работу, был летний сезон и он вместе с другими осужденными ездил на поле, чтобы «рвать траву» — убирать сорняки под палящим солнцем.

«Потом я поехал работать на колбасный завод. Всё остальное время — год и два месяца проработал там. Меня поставили на оболочечную кишечную продукцию. Я чистил кишки для того, чтобы забивали уже фарш в колбасу. Работа достаточно тяжёлая, чёрная самая» , — рассказывает Дмитрий Василец. Работая на колбасном заводе, Дмитрий перестал есть мясо по этическому древнеиндийскому принципу «Ахимса» о ненасилии. Он стал вегетарианцем. 

У Дмитрия Васильца был полный восьмичасовой рабочий день, но ему давали работать по 4-5 часов, поэтому получал он около пяти тысяч рублей в месяц. Спустя год прокурор заметил неравномерное распределение рабочих часов среди заключенных, экс-военный стал зарабатывать по 10-11 тысяч рублей в месяц. Ему также приходила пенсия около 3-4 тысяч рублей, поскольку Дмитрий участник боевых действий.

«Денег хватало, на самом деле, потому что я не курю. Я еще успевал копить и пацанам финансово помогать», – признается бывший военный. 

Дни в колонии Дмитрий Василец описывает, как «День сурка». Чтобы скрасить их, вечерами он старался читать и отвечать на письма, которые в колонию ему присылали сторонники.

“Садился за стол, доставал свои книги и выписывал цитаты. В основном читал литературу по философии буддизма: книги Далай-ламы, например “Больше, чем религия”. Также книгу Шантидевы “Путь Бодхисаттвы”. Понравилась мне автобиография Махатма Ганди, великий был человек”, – вспоминает Дмитрий. 

Доступ к новостям “с воли” в российских тюрьмах ограничен. Заключенные могут узнавать о последних событиях в письмах, из телевизора или от близких. Одним из относительно независимых ресурсов была российская еженедельная газета “Собеседник”, чтобы читать ее, нужно было оформить подписку. Однако в сентябре этого года Минюст признал издание “иностранным агентом”, после чего редакция перестала выпускать “Собеседника”. Заключенные лишились возможности получать независимые новости. 

“”Мемориал” прислал мне политическую газету по подписке. Заместитель начальника приехал и сказал: ”Нас уволят, вместе с тобой.”. А я думаю, куда же меня еще увольнять”. Они начали составлять протокол об изъятии газеты, которую я даже в глаза не видел”, – рассказал Василец о цензуре в колонии.

В первую неделю Дмитрий Василец получил сразу семь писем. Они были от незнакомых людей, но слова поддержки казались удивительно теплыми и близкими. Дмитрий побежал к оперативнику, у которого скопилась целая стопка писем. Тот спросил с удивлением: "Василец, кто тебе столько пишет?" Дмитрий честно объяснил, что в интернете есть его интервью в открытом доступе.

Письма приходили со всего мира. Люди поддерживали его, писали: "Держитесь, не сдавайтесь, мы с вами!" Один из сотрудников даже в шутку пожаловался: "Василец, скажи им, чтобы перестали тебе писать, я устал забирать твои письма."

Вместе с Дмитрием в его колонии сидел его друг по такой же статье. Он тоже отказался продолжать воевать в Украине.

Про службу в армии и детство

Путь Васильца как военного человека начался с гибели его отца, Дмитрию на тот момент было всего 13 лет.“Это был очень тяжелый удар для моей психики подростка. Мир стал каким-то черно-белым. Я очень сильно любил отца. Он был милиционером. Была очень сильная привязанность к отцу, мать умерла, когда мне было 3 года. 

После смерти отца за Дмитрием приехала его сестра, молодой человек вместе с ней переехал в Хабаровск.Муж сестры, военный по профессии, предложил Дмитрию попробовать себя на этом поприще. Сам Дмитрий признаётся, что особо не задумывался об этом предложении. До того момента он видел суворовцев лишь по телевизору и не представлял себя в военной форме.

Подготовка началась, и вскоре он сдал экзамены и поступил в военное училище. Вдохновения или сильной мотивации за этим решением не стояло. Дмитрий подчёркивает, что это не была его мечта. Всё сложилось само собой, и он решил пойти по этому пути, считая, что в России социальные лифты чаще всего ведут либо в армию, либо в полицию. Василец поступил в Суворовское училище в Москве.

“Любой опыт, он важен, – делится размышлениями Дмитрий. – Качества характера были заложены именно в Суворовском училище, если брать мой путь военного. Ответственность за личный состав, человеческое отношение к своим подчиненным. За всю свою службу я ни одного своего подчиненного не тронул. Все конфликты старался решать мирно, путем разговора. 

После окончания высшего военного общевойскового командного училища Василец стал думать, куда ехать служить. На тот момент ему было 23 года. 

Военный служил в войсковой части № 08275 в двухсотой мотострелковой бригаде Северного флота. Это находится примерно в 10 километрах от границы с Норвегией. Подчиненными Васильца были сержанты контрактники и призывники. Там Дмитрий познакомился со своим другом Максимом Беланчиком, они сошлись взглядами и методами работы с личным составом. 

“У многих военных есть привычка - орать на подчиненных, тем самым самоутверждаться. У нас были совершенно другие взгляды на службу, решали вопросы всегда словами. Мы с Максимом были очень близки по характеру. Нам действительно было интересно заниматься личным составом. Например, на день рождения выводили пацанов (подчиненных), поздравляли их, дарили шоколадки. Мы старались поддерживать здоровую атмосферу в коллективе”, – рассказал Василец.

13 мая 2022 года Максим Беланчик старший лейтенант, командир роты глубинной разведки, погиб в Украине. Эта трагическая потеря для Васильца в будущем станет одной из причин, почему он откажется продолжать воевать на территории Украины.

Через некоторое время подчиненными Васильца стали контрактники, его перевели в батальонно-тактическую группу. Дмитрий все также оставался верен своим ценностям.

Однажды после работы он отправился к своим подчиненным, чтобы посмотреть, как они живут. Во время одного из таких визитов он заметил, что стол у ребят был покрыт толстым слоем сахара, и предложил им навести порядок. Они вынесли вёдра, и вместе с ними, взяв тряпки, мы привели весь дом в чистоту.

Когда Василец поделился этим со своим командиром, ситуация была воспринята иначе. Командир роты заявил, что его поступок можно расценить как унижение — дескать, он снизошел до того, чтобы лично наводить порядок у подчиненных. Этот опыт дал ему понять, что в существующей иерархической военной системе невозможно полностью реализовать себя, как человека, поскольку она требует от тебя поддерживать жесткие правила и применять методы психологического давления на личный состав.

Вскоре военный начал задумываться о том, есть ли смысл оставаться в этой системе.

“Все события начали складываться во мнение, что продолжать находиться в этой системе я не хочу. Я хотел больше заниматься самообразованием и образовательной деятельностью, чтобы можно было реализовать свой внутренний потенциал. Я уже думал о том, что по окончанию контракта в 2023 году не продлевать его дальше, не хотел еще 5 лет отдавать этой системе.”, – говорит Василец.

А потом наступило 24 февраля 2022 года.

Следствие, суд и освобождение

За отказ возвращаться на войну в Украину Дмитрию Васильцу выдвинули обвинение по статье 332 УК РФ – неисполнение приказа. 

“Пока шло уголовное дело я отказался от возвращения в Украину 4 раза. Они не ожидали, что я буду стоять на своем решении до конца”, – говорит Дмитрий. 

После того, как Василец понял, что точно попадет в заключение, он решил осветить свое дело в социальных медиа. Василец дал интервью изданию “Новая газета”, что впоследствии сделало его историю известной на всю страну.

«Я хотел дать информацию, отличную от этого пропагандистского хлама, который сыпется на головы наших граждан каждый день. Я не хотел просто тихо уйти за решётку, мне было важно поделиться с людьми своими мыслями. И я увидел, что моё интервью помогло многим людям уберечь своих близких и родных», – рассказывает Дмитрий.

Во время уголовного дела Василец судился с воинской частью за право пройти медико-психологическую реабилитацию в санатории (согласно приказу №60 Министерства обороны), так как военнослужащие принимавшие участие более 30 дней в боевых действиях имеют на это право. Суд отказал ему в этом праве. После этого Дмитрию все же предложили отправится на отдых.“Интервью вышло, когда я был в санатории. Меня в комментариях многие поддерживали из России, но также писали люди и из Украины”. У меня тогда накатились слезы, я понимал, что там продолжают страдать обычные люди, многие гибнут, это очень больно осознавать, мне хотелось все это остановить”.

После санатория Василец вернулся в Мурманскую область. Его вызвали в часть. Там его попросили “удалить” видео и провели разбирательство, почему он снимается в военной форме, для этого нужно было спрашивать разрешения у начальства. Дмитрия заставили написать объяснение.

“В этом рапорте я вылил всю душу, – говорит Василец. – Рассказал, что люди возвращаются, а им не оказывается психологическая помощь, что их не лечат, они просто брошены. Я понимал, что его будет читать вышестоящее командование. После этого многих вернувшихся с войны начали отправлять в санаторий. Может это как-то было связано с моим делом”

В итоге Дмитрию Васильцу дали 2 года и 5 месяцев колонии-поселения. Заозерский гарнизонный военный суд вынес приговор 7 апреля 2023 года, обвинив его по части 2.1 статьи 332 Уголовного кодекса РФ за отказ выполнять приказ в условиях вооруженного конфликта. Позже срок был сокращен на 3 месяца в апелляционной инстанции.

Со второй попытки Дмитрий смог выйти из колонии по УДО (условно-досрочное освобождение). 

“На втором заседании судья и прокурор задавали мне провокационные вопросы и ждали, что я начну, наверное, выходить из себя, давать волю эмоциям, – вспоминает Василец. – И я уже думал, что, походу, всё, напишут, что я экстремист, и оставят сидеть дальше. Задали мне вопрос: «Почему вы отказались выполнить приказ?».

— Я говорю: «Не могу убить человека».

— Что, ни одного?

— Я ответил: «Да, ни одного».

“Прокурор также задавал провокационные вопросы, – вспоминает Василец судебное заседание. – Когда судья спросил, какие у него ко мне претензии. Прокурор сказал ”Ваша честь, этот человек психически неустойчив”. А я думаю, так если я психически неустойчив, чего вы меня тут держите, меня же лечить надо. В итоге судья удовлетворил мое ходатайство на УДО, и я вышел”. 

Дальнейшие планы

Из колонии Дмитрий Василец вышел 27 сентября. Сейчас он живет у своей сестры в Санкт-Петербурге.Дмитрий хочет помогать таким же людям как он, которые не хотят воевать. Он связался с “Движением сознательных отказчиков” и принял участие в трансляции с Еленой Поповой на тему: «Отказаться воевать ценой свободы».

«Никто не верил – ни адвокат, ни правозащитники, да даже я сам – что получится освободиться. Значит, вселенная мне помогает, и у меня есть здесь задачи, которые нужно реализовать. Многие советовали замолчать, а по-хорошему, уехать за границу, забыть всё и начать новую жизнь. Но я этого делать не собираюсь, никуда уезжать не хочу».