“У людей нет ресурсов, чтобы выйти из ситуации насилия”
Единственный специализированный шелтер для трансперсон из России может закрыться из-за нехватки денег. Сюда попадают трансгендерные люди, бегущие от мобилизации, полицейского преследования, насилия и травли. Им трудно найти жилье, еще труднее — работу, они находятся в жестком стрессе и могут не выжить без помощи в чужом государстве; однако у себя дома шансов выжить еще меньше.
18-летняя Лена Рунис уехала из России в 2024 году. Это произошло после того, как ее попытались отправить на военную службу из небольшого села на севере Алтая. Лена сбежала из военкомата и обратилась за помощью к активистам, которые помогают трансгендерным людям. Благодаря им она смогла перебраться в Армению и сейчас живет в единственном специализированном для помощи трансперсонам шелтере, который может принимать людей из России. Но скоро, возможно, не сможет.
Свою гендерную идентичность Лена осознала в 2023 году, в возрасте 16 лет. Примерно в то же время российские власти приняли репрессивный закон о запрете трансгендерного перехода. Школу Лена не окончила — по ее словам, из-за проблем с социализацией и невозможностью установить контакт с одноклассниками. Пыталась работать в магазине, не вышло.
“Я скрывала свою идентичность от родных и большинства знакомых из-за трансфобии окружающих, однако были близкие друзья и мой партнёр отнеслись к этому спокойно и достаточно быстро приняли”, — говорит Лена.
В октябре 2024 года ей пришла повестка в военкомат: в документах у Лены оставался мужской гендерный маркер, трансгендерный переход она начать не успела. Но Лена была уверена, что призвать на службу ее не смогут, так как у нее был комплекс серьезных заболеваний, в том числе аутизм, СДВГ, социально-тревожное расстройство.
“В военкомате нам сразу выдали направления на сдачу анализов, а затем направили на медицинскую комиссию. Первой дверью на медкомиссии был психиатр; моя медкарта каким-то чудесным образом куда-то "потерялась", а психиатр, выслушав все мои жалобы, поставил мне высшую группу годности, отказавшись назначать дополнительное обследование.
Далее был хирург, с ним всё было ещё интересней. Он выслушал мои жалобы, осмотрел меня, а затем начал судорожно рыться в листах с распечатанными страницами сайта "Консультант плюс", приговаривая "Как бы нам тебя отправить в армию?" На вопрос, зачем он это делает, врач с усмешкой отвечал: "А что, вы не хотите долг родине отдать?"
В конце концов меня признали годной к службе. Меня попросили остаться внутри здания, подождать 2-3 часа до призывной комиссии, на которой мне должны были вручить отправную повестку. Я не стала дожидаться и покинула здание военкомата, уйдя к себе домой.
Подруга свела меня с людьми из организации "Центр Т", которые, в свою очередь, помогли мне покинуть Россию через границу с Казахстаном”, — рассказывает Лена.
Сейчас она находится в шелтере “Центра Т” в Армении.
***
После отъезда общение с друзьями и родственниками в России сильно сократилось, но большинство близких отнеслось к этому решению с пониманием и поддержкой. По словам Лены, после ее отъезда к матери приходили люди из военкомата: пытались заставить её убедить Лену вернуться в Россию.
“Угрожали статьями за уклонение, дезертирство, тюремным сроком. Говорили, что в любом случае достанут, поймают, депортируют. Она дала им мой новый номер телефона и назвала страну, в которой я нахожусь на данный момент, чтобы они могли со мной связаться. Подстава, конечно, хоть и без злого умысла. В конечном итоге связаться со мной никто так и не попытался”.
Лена перечисляет трудности, с которыми столкнулась после бегства из России: три главные проблемы — работа, финансы и жильё.
“Работу найти здесь очень трудно, особенно если ты не местный. За пять месяцев, проведённых здесь, мне так и не удалось найти работу, хотя пыталась откликаться на все возможные вакансии. Получала отказы по разным причинам: из-за внешности, из-за незнания языка, потому что нашли человека с опытом, потому что нашли местного соискателя и так далее. Соответственно, у меня нет возможности ни снимать жильё, ни самостоятельно покупать себе продукты”.
Руководитель и основатель “Центр Т” Ян Дворкин объясняет, что именно в этом и состоит миссия шелтера: принять людей, сбежавших из России и оказавшихся в абсолютно незнакомых условиях.
“Чаще всего это низкоресурсные люди, у которых нет возможности самостоятельно уехать из страны: даже билеты часто покупают не на свои деньги. У людей практически нет возможности выйти из ситуации насилия. Люди сталкиваются с трансфобией, это сильно разрушает. Плюс трансгендерные люди имеют дополнительную нагрузку — оплату гормональных препаратов; это единственное средство, которое помогает быть в хорошем психологическом состоянии”.
Подопечные шелтера (некоторые имена изменены в целях безопасности) рассказывают свои истории. В них есть всё — страх, насилие и даже предательство со стороны родителей.
Марка задержали на презентации книги Александры Скочиленко и на возложении цветов жертвам политических репрессий. У него появилось ПТСР, из-за чувства опасности и тревоги пришлось покинуть Россию.
На Стефанию трансфобные родители хотели написать заявление за “пропаганду ЛГБТ”, отец хотел пристроить ее в армию и помог военкомату вручить Стеше повестку. Стеша уехала из России в шаге от уголовного преследования.
Ане родители угрожали организовать против нее донос о “пропаганде” ЛГБТ, держали фактически под домашним арестом, побрили налысо, не давали пользоваться интернетом. Она всё же смогла усыпить их бдительность и в итоге сбежала с женой.
Некоторые подопечные находятся под угрозой преследования за “пропаганду ЛГБТ”. В нескольких случаях органы опеки хотели забрать детей.
“Есть много кейсов, когда люди уезжали одним днем; просто приходит человек домой, а его там ждет полиция, чтобы вызвать на допрос. И вечером человек берет документы, выходит из квартиры и едет в аэропорт”, — говорит Ян Дворкин.
Впрочем, даже отъезд из России не гарантирует спокойную жизнь.
“В 2022 году меня сократили на работе: моя фирма из крупной международной компании превратилась в совсем небольшую, стремительно теряя европейских клиентов, с которыми сотрудничала десятилетиями, — вспоминает Скай. — У своего дома часто встречал “космонавтов” без опознавательных знаков. Каждый раз напрягался при встрече с ними, так как не знал, кого именно они поджидают Я не мог выдерживать стресс от новостей и переехал в Грузию.
На последнем визаране через Армению меня не пустили обратно. «Отказано в въезде по иным причинам». В Грузии осталась вся моя привычная жизнь, а я оказался в Армении без работы, социальных связей и накоплений. Возвращаться в Россию мне не к кому, к тому же я не раз публично высказывался о своем отношении к войне. При этом российские власти приняли огромное количество дискриминирующих законов, организовали гонения за принадлежность к ЛГБТ”.
***
Шелтер для трансперсон изначально появился в Москве в мае 2023 года.
“Трансгендерные люди в России особо уязвимы. Очень многие сталкиваются с проблемой бездомности. Их выгоняет семья, увольняет работодатель; люди бегут от трансфобии в большой город, где они никого не знают, нет работы. Мы пытались расселять людей по знакомым, по волонтерам, но их не хватало. И людям нужно было сопровождение, а не только крыша и кровать; им часто нужна помощь в выходе из какой-то насильственной ситуации, в юридических вопросах, с документами”, — рассказывает Дворкин историю создания шелтера.
Поначалу шелтер разместился в квартире одного из друзей “Центра Т” в обычном многоквартирном доме. Однако скоро соседи поняли, что здесь живут трансперсоны, и начались большие проблемы.
“Они начали нас преследовать: писали заявления, вызывали в шелтер полицию. Полицейские задерживали постояльцев, отвозили для допросов — прямо в домашней одежде, в шлепанцах зимой.
Соседи увидели, что мы никуда не уезжаем, и какие-то мужики среди дня пришли и начали выбивать дверь. Мы вызвали полицию, но, пока они ехали, прошла какая-то вечность…
К счастью, выбить дверь у них не получилось, но, когда приехали полицейские, эти мужчины спустились, мило с ними поговорили, полиция уехала, а мужчины ушли в другую сторону. Полицейские даже не поднялись, чтобы проверить, всё ли нормально.
То есть настолько они все действуют в едином русле, невозможно обратиться за помощью, даже если тебе выбивают дверь в квартиру.
А когда вышло решение об экстремизме, мы поняли, что не сможем больше продолжать этот проект: мы не сможем скрыть свою работу, не можем гарантировать безопасность ни постояльцев, ни сотрудников”.
Шелтер решили перенести за границу. Выбрали Армению: для въезда туда не требуется не только визы, но даже загранпаспорта. Это работает как временный вариант, но строить жизнь в Армении трансперсонам очень сложно.
“К нам здесь очень хорошо относятся полиция, медицинские службы: мы не увидели никакого негативного отношения, они были дружественно настроены и делали свою работу, что для нас было удивительно. Однако в Армении довольно трансфобное, консервативное общество — на мой взгляд, даже более традиционалистское, чем в России. Трансгендерным людям бывает очень сложно найти работу, снять жилье, если данные паспорта не соответствуют внешности. Люди ищут возможности переезда в страну, где было бы проще и безопаснее. На это тоже нужно какое-то время, шелтер дает его”, — объясняет Дворкин.
***
Шелтер так же разместили в квартире, которая вмещает одновременно шесть постояльцев, но арендовать жилье приходится уже по рыночной стоимости. Это не единственная расходная статья. Подопечных нужно кормить и снабжать лекарствами, надо помогать им выходить из кризиса, оказывать юридическую и психологическую поддержку.
“Если приходит человек, у которого нет ничего, мы его не можем оставить голодным”, — говорит Ян Дворкин.
На работу шелтера ежемесячно требуется 2,4 тысячи долларов. Даже эту сумму собрать очень тяжело. Например, организация не принимает донаты из России — ведь это может быть расценено как финансирование экстремистской организации. “Мы не имеем права подвергать людей рискам”, подчеркивает руководитель “Центра Т”.
По словам Дворкина, за 2,5 года через шелтер прошли более ста человек. Шелтер в Армении — единственный, который специализируется на приеме трансперсон из России. Надежды на получение грантовой поддержки сейчас нет, и, если не удастся наладить систему регулярных пожертвований, таким людям придется отказывать. И они останутся один на один с российским государством.
“За границей я встретил большое число квир-людей, — рассказывает Скай. — Мне рассказывали, как лежали лицом в пол на дне рождения друзей, как дрэг-див били электрошоком в клубе, где они работали, рассказывали множество историй с травлей, преследованием, публикацией приватной информации — включая адреса, паспортные данные и телефоны… Это ненависть и преследование по признаку принадлежности к группе, которые культивируется государственными сми и властными структурами, чтобы отвлекать людей от осознания того, что вот уже три года от их имени и за их налоги гибнут мирные жители соседней страны”.
Узнать больше о шелтере "Центра Т" и о возможностях поддержать его
