“В травмпункте сказали, что отбиты ребра”: активисты покинули Архангельск после насилия ФСБ

Утром 8 июля в Архангельске сотрудники ФСБ провели обыск в квартире, где проживали бывшая сотрудница «Револьт-центра» Ася Фомина и её партнёр Кирилл Ненашев. 

Обыск проходил в рамках дела о государственной измене, фигурантом которого является сооснователь “Револьта” Павел Андреев. Мероприятие стало частью масштабной волны обысков и репрессий против художников, журналистов и правозащитников. 

Примерно в семь утра в квартиру ворвались силовики. Сначала они позвонили в домофон, затем в дверь. Спустя считанные секунды начали её взламывать. Дверь была старой, замки — слабыми, и вскоре сотрудники уже оказались внутри. Они вошли с оружием в руках, и по классике кричали: “На пол!”.

На тот момент Ася не знала, что обыски по этому делу проходили в нескольких регионах России. Поэтому Фомина удивилась, что силовики пришли к ней по делу “Револьта”, а не с вопросами об активистской деятельности.

Вместе с Асей проживал ее партнер, режиссер документального кино Кирилл Ненашев. Когда сотрудники уже ворвались в квартиру, он попытался лечь на пол, как того требовали, но не успел — один из силовиков ударил его в спину ногой, от чего Кирилл упал. После этого удары продолжились. На полу он кричал, что задыхается, но силовики не обращали внимания. 

Кирилла продолжали удерживать силой, несмотря на то, что он не сопротивлялся. Позже Ненашев обратился в травмпункт, чтобы зафиксировать травмы. Из травмпункта медики отправили заявление в полицию на непредставившихся сотрудников ФСБ. 

“Ближайшие полчаса все было в тумане, и я плохо запомнил детали. Они заорали что-то вроде "стоять", я инстинктивно пошел в сторону, они кричали, что стреляют, и что бы я лег на пол. Но сам лечь я не успел, мне любезно помогли ударом военного ботинком в спину, пробежались по мне всей командой, ещё несколько раз ударили по ребрам (в травмпункте сказали, что отбиты ребра слева и нижний поясничный отдел спины). Один из ворвавшихся сел коленями мне на спину и заломил руки. В моменте я думал, что задохнусь”, – написал Ненашев в Facebook.

На Асю надели наручники и отвели в другую комнату. Силовики заставили Асю выдать им пароль от ее техники, а на просьбы о вызове адвоката угрожали тюремным заключением.

После обыска Асю повезли на ещё один обыск — на этот раз в квартиру ее родителей. Самих родителей дома не было: они были в отпуске. Силовики прошлись по её комнате, осмотрели личные вещи, но особой активности не проявляли. Осмотр комнат родителей был поверхностным. Из квартиры ничего не изъяли — это заняло около получаса.

Затем Асю доставили на допрос. Благодаря вмешательству адвоката, ей разрешили ненадолго выйти, чтобы поесть. Только в этот момент она узнала, что обыски прошли и в других регионах.

На допросе следователи задавали в основном вопросы о ее участии в работе «Револьт-центра», об общении с Павлом Андреевым, о поездках, финансировании, других сотрудниках и структуре “Револьта”. Особый интерес вызвали контакты с другими странами — в том числе с организациями и людьми из Европейского союха. 

Вопросы были однотипными, дотошными, местами абсурдными. Следователи раздражались на замечания и усталость девушки, но продолжали настаивать на ответах девушки. Асе казалось, что они не столько пытались понять, сколько «отработать» заранее составленный список.

Уже на следующий день Асю с Кириллом начали преследовать “топтуны” – сотрудники наружной слежки. У дома появились странные люди, не скрывавшие, что следят. Один стоял возле машины у запасного выхода. Другой, пожилой мужчина, ходил кругами, следовал за ними на расстоянии, наблюдал со скамейки, забегал в подъезд. Поведение было демонстративным и рассчитанным на запугивание. На фотографиях, сделанных Асей,, лиц этих людей не было видно — они прятались за кепками и очками.

Наружное наблюдение продолжалось все дни до самого отъезда. Некоторые из следящих, по их поведению, скорее всего, были бывшими силовиками — возможно, такими же, как и понятые, привезенные ФСБ на обыск: подставные и давно включенные в систему.

Наружное наблюдение (наружка) — один из основных инструментов силовых структур на дооперативной стадии оперативно-розыскной деятельности. Оно может осуществляться в различных формах: от демонстративного давления — как в случае с Асей, за которой велось показное наблюдение «дедами на скамейке», — до скрытой профессиональной слежки, при которой объект не осознаёт факт наблюдения.

В случае комбинированного наружного наблюдения, включающего использование автотранспорта, ротацию наблюдателей, применение специальной техники, в том числе средств аудиоконтроля («прослушки»), самостоятельный отход от слежки становится практически невозможным.

Через некоторое время, Ася и Кирилл решили покинуть Россию. За один день они  собрали вещи и определили маршрут.  Поздним вечером пара выехала из Архангельска.

Теперь Ася и ее партнер находятся в безопасности. Однако девушку все еще преследует чувство страха:

“С того дня я больше не могу спать одна в квартире, мне снится, что за мной снова пришли в разных обстоятельствах, что снова издеваются над моим любимым человеком и мной, даже в другой стране окружающие кажутся подозрительными. Я чувствую, что виновата во всем плохом, что может случится дальше. Что подставила всех, испугавшись, и отдав всю технику”, – писала девушка.

«Револьт-центр» — независимое культурное пространство в Сыктывкаре, где проходили образовательные и общественные мероприятия. Он закрылся 8 июля — в день, когда ФСБ провела обыски в самом центре, у его сотрудников, а также у активистов и журналистов в 12 регионах России. Одного из сооснователей, Павла Андреева, обвинили в государственной измене. Исполнительная директорка Дарья Чернышева стала фигуранткой дела о нарушении закона об иноагентах — её задержали, но позже отпустили под запрет определенных действий. Среди тех, к кому пришли с обыском, был журналист Валерий Поташов. Он покинул Россию и вскоре был признан “иностранным агентом”.